Гид по Риму Анна Смирнова

27/01/2025

Пласты истории
Как обычно бывает в Риме, что бы ни собирались мы исследовать, начинать приходится с седой старины. Так будет и во время этой прогулки, потому как снова отправляемся мы в путь по различным пластам истории, которые уложились в высокий многослойный пирог в кварталах, прилегающих к центральному вокзалу Термини, и именно этим нам и интересны. Представьте себе, что вы только что приехали в Рим из другого города или страны, сошли с поезда, пересекли просторный зал, где сотни людей покупают билеты, и очутились на площади, с которой открывается вид на монументальный термальный комплекс Диоклетиана. В первую очередь о нем и пойдет речь.
Чем были для древнего римлянина термы? Тем же, чем и баня для современного человека? Думаю, нет. Чтобы понять назначение терм и их роль в жизни древних горожан, нужно для начала хотя бы представить себе их масштабы. Нередко это сооружение занимало несколько гектаров земли и состояло из множества открытых и закрытых помещений, сверкавших дорогими сортами мрамора, украшенных белоснежными статуями атлетов и богов и многоцветием изысканных мозаик. Самыми крупными в Риме были термы Диоклетиана – они занимали 14 гектаров земли, могли вместить одновременно 3 тысячи человек и славились неподражаемым великолепием своего убранства. Строительство началось в 298 году, а закончилось к 305 году. Почему важны эти даты? Да потому, что это был период полного развала Империи. Римские власти, находясь на краю бездны, решили задобрить народ, а для тогдашних жителей столицы новый термальный комплекс был как раз тем «опиумом», который требовался в данной непростой ситуации. Один турист из Китая сказал мне, увидев термы Диоклетиана: «А не дешевле было поставить ванну в каждом доме?» Уверена что это было бы дешевле, тем более, что все условия для этого имелись – водопроводы обеспечивали практически весь город, и даже паровое отопление не было такой уж редкостью в Древнем Риме. Но смысл термального комплекса можно понять лишь представив себе, как он выглядел в те годы и чем привлекал посетителей. И это будет проще всего сделать, начав путь от вокзала Термини, название которого связано как раз с Термами Диоклетиана.
Попадая на центральную железнодорожную станцию в Риме, вы сразу же погружаетесь в многослойную историю древней цивилизации. Ну, хотя бы потому, что уже у выхода вас встречает древняя республиканская городская стена, которая строилась еще в VI-м до н.э, а перестраивалась в IV в. до н.э. Значительно более поздняя, Аврелианова, тоже находится неподалеку, то есть в древности эти территории были пригородными, не так плотно заселялись, чем и воспользовался Диоклетиан, начав здесь закладку своих гигантских терм. Как и в большинстве подобных сооружений, в них были маршруты для женщин и мужчин, состоявшие из прохладных залов с бассейнами (frigidarium), помещений со средней температурой (tiepidarium), горячих помещений с подогреваемыми бассейнами (сalidarium) и парных, но это далеко не все... Не считая раздевалок, служебных помещений и пекарен, которые создавались, чтобы не расходовать зря энергию, шедшую на отопление бань, в термах были и спортивные залы, плавательные бассейны (величина плавательного бассейна Диоклециана была 4 тысячи кв. метров), кабинеты, где работали массажисты и эстетисты, библиотеки (как правило, в римских банях их было две - греческая и латинская - для просвещенных горожан, читавших Гомера в оригинале), места для прогулок и отдыха, украшенные фонтанами и скульптурами, и даже храмы. Что же дошло до нас от этого замечательного комплекса? Не так уж и мало. Конечно, это уже больше не термы и парных здесь нет, но их место заняли интереснейшие залы Национального Музея и церковь, о которой стоит рассказать подробнее.
Обогнув термы с левой стороны, мы попадем с вами на площадь, которая известна коренным римлянам под название Экседра, хоть официально это Пьяцца Репубблика. Дома на ней не случайно стоят полукругом – они были построены на фундаменте огромной изогнутой конструкции, экседры, относящейся к термальному комплексу. В древности это было открытое помещение, где посетители занимались спортом, граничевшее с самой горячей частью терм – кальдарием. Кальдарий не сохранился, он находился когда-то на той части площади, которая предваряет вход в храм Santa Maria degli Angeli e dei Martiri (святой Девы Марии ангелов и мучеников), встроенный внутрь здания великим почитателем античной архитектуры Микеланджело Буонарроти. Для Микеланджело древние постройки представляли собой такую неприходящую ценность, что он создал свой проект, практически не изменив уцелевших залов Терм Диоклетиана. В его времена церковь выглядела очень строго и величественно, сияя своей древней красотой. Позднее здесь работали другие архитекторы и добавили украшений. Но давайте обо всем по порядку.
А началось все с того, что один сицилийский священник, Антонио дель Дука, стал вынашивать идею о создании храма, посвященного ангелам. Эти крылатые существа сопровождали его в духовном поиске на протяжении всей жизни и были настолько созвучны его религиозным чувствам, что идея не могла не воплотиться в жизнь. И произошло это в Риме, когда Антонио назначили капелланом храма Санта Мария ди Лорето, что стоит на форуме Траяна. Попав в столицу, он много гулял по городу, и однажды увидел, как наши с вами термы излучают яркое свечение, и в этом белоснежном ореоле парят фигуры мучеников, погибших от руки Диоклетиана, самого известного гонителя христиан. Их было семь, как и семь архангелов, которым всю жизнь поклонялся Антонио дель Дука. Это видение настолько укрепило его в мысли о создании церкви, что не взирая на прохладное отношение папы римского к идее о новом строительстве, сицилийский священник решительно шел к своей цели. Он получил бессчетное количество отказов, но продолжал настаивать до тех пор, пока один из понтификов не дал наконец своего согласия. Это был Пий IV. Шел 1561 год, Микеланджело было уже глубоко за 80, но именно этому великому и по-прежнему могучему старцу и было поручено создание храма Девы Марии ангелов и мучеников в здании древних терм.
Проект Буонарроти был, выражаясь нашим языком, щадящим, не меняющим радикально древней постройки. Из тепидария он создал вестибюль, фригидарий превратил в трансепт, а хоры разместил в том зале, где когда-то был плавательный бассейн, не разрушив практически ни одной древней структуры. После его смерти работы продолжил племянник Антонио дель Дука, Якопо, оказавшийся по счастью не только неплохим архитектором, но и учеником Микеланджело. И на месте центральной части древних терм появился величественный храм, сохранивший черты античной постройки. Не все архитекторы так же бережно относились к античности. Прошли годы, и в XVIII веке очередные работы проводил Луиджи Ванвителли совсем не задолго до своего переезда ко двору Бурбонов и начала создания своего знаменитого дворцового ансамбля в Казерте. Его взгляды сильно отличались от взглядов Микеланджело, но вполне соответствовали взглядам древних римлян. Он решил украсить скромные интерьеры храма – создал копии гигантских колонн, подобных тем, которые когда-то уже были установлены в термах, добавил капители, карнизы, лепнину и начал перевозить из базилики св. Петра в Ватикане огромные картины. Дело в том, что Ватикан – это очень сырое место, и живопись там плохо хранится. Практически все украшавшие Сан Пьетро картины были переделаны в мозаики, а оригиналы разместили там, где им не грозило разрушение. Многие из них как раз и попали в базилику Санта Мария дельи Анджели.
Она дошла до нас почти такой, какой ее оставил Ванвителли – грандиозной, монументальной, просторной, но при этом не лишенной некоторого количества легкомысленных завитушек и изгибов. Каждого приходящего поражают масштабы древней архитектуры, ширина стен, высота сводов (даже при том, что Микеланджело пришлось поднять уровень полов, когда он переделывал термы в храм). Церковь имеет форму равностороннего греческого креста. В огромном трансепте по полу прочерчен окруженный созвездиями меридиан – он использовался в качестве солнечных часов вплоть до 1846 года, до того момента, когда время стали отмерять пушечным выстрелом, который и сейчас в 12.00 доносится со стороны Яникульского холма. Ванвителли переделал пресвитерий, спроектировал хоры, придал многоугольную форму абсиде, создал богатое убранство и украсил его картинами, сохранив при этом центральный образ Богоматери, который еще в самом начале строительства Антонио дель Дука заказал в Венеции специально для этой церкви. В базилике похоронено немало известных персонажей, среди них - два очень хороших художника: Карло Маратта, работавший в этом храме в XVII веке, и Сальватор Роза, неаполитанский живописец, умерший в Риме.
На фоне древней структуры вполне гармонично смотрятся и произведения современных мастеров. Внутри храма вы увидите «Ангела света» Эрнесто Ламанья, неаполитанского художника, создавшего эту скульптуру к церковному юбилею 2000 года, и наверняка не сможете пройти мимо «Головы Крестителя» Игоря Миторая, одного из величайших скульпторов современности, недавно покинувшего нас. Это не единственный вклад Миторая в базилику. В 2006-м году он создал для нее прекрасные ворота. Снаружи – это пронзительные фигуры, вырывающиеся из власти металла: ангелы, мученики, Спаситель, Дева Мария в момент Благовещения. Художник добился такого оттенка бронзы, который трудно встретить где либо - в его материале просвечивают многочисленные оттенки терракоты и золота с тонкими зеленоватыми прожилками. А изнутри ворота выглядят совсем иначе - легкие прозрачные ангелы витают на фоне лазурного небосвода.
Выйдя на площадь, окиньте взглядом просторную площадь, уносящиеся вдаль улицы и попытайтесь представить себе, насколько грандиозным было когда-то это древнее строение, занимавшее все окрестности как позади храма, так и кварталы, вид на которые открывается у ворот церкви. И большая площадь Экседра (или Репубблика) поможет прочувствовать невероятные масштабы комплекса - ведь это всего лишь одно из бывших помещений терм. Сейчас здесь круговое движение, множество автомобилей и городская суета, а когда-то на этом месте располагался оазис, в который тянулись люди, чтобы насладиться красотой, отдохнуть и расслабиться под журчание прозрачной чистой воды. Вода и сейчас журчит на площади. Фонтан Наяд – это небольшой островок посреди бурного траффика. Прекрасные изогнутые женские фигуры на нем сейчас не кажутся чересчур откровенными, а когда-то они произвели настоящий фурор в городе. В самом начале ХХ века их автору, Марио Рутелли, пришлось услышать немало критики в свой адрес. Для тогдашнего пуританского общества эти обнаженные красавицы были слишком откровенны. Все уже было готово к отрытию, а фонтан так и стоял стыдливо задрапированный от любопытных глаз. И кто знает, когда бы власти сподобились на столь решительный жест и открыли фонтан. Римляне не выдержали - сами обнажили и без того обнаженных наяд. И как-то прижились они с тех пор на площади и радуют глаз, и дарят влагу в жаркие летние дни, напоминая о том древнем оазисе, на месте которого стоят.

27/01/2025

Дева Мария держит на коленях безжизненное тело Иисуса, точно укачивает младенца. Её юное чистое лицо задумчиво, но не искажено страданием, кажется, что к молодой груди Мадонны, проступающей из-под под мягких складок ткани, вот-вот прижмется новорожденный. Что это? Воспоминания о прошлом над истерзанным телом сына, когда горе так велико, что нет места ни слезам, ни стенаниям? Или это предчувствия юной женщины, готовящейся стать матерью, щемящая боль в ее сердце, предвестник грядущих невосполнимых утрат? Энигму первого римского шедевра Микеланджело каждый раскрывает по-своему, и именно в этом состоит его притягательная сила. Гениальный создатель Пьеты, мыслитель и поэт, ведет с нами непрерывный диалог уже более пятисот лет.

Анна Смирнова (Гид по Риму и Ватикану)
www.gidvrime.it

25/01/2025

Святой католической и православной церквей Бенедикт Нурсийский был родоначальником западного монашеского движения. Он родился в центральной Италии в конце V века в благополучной и состоятельной семье, обучался в Риме, но уже в юношеском возрасте решил уйти в отшельничество и посвятить свою жизнь Богу. При жизни он основал 14 бенедиктинских общин, позднее бенедиктинские монастыри появились во многих странах. До сих пор в горах и долинах вокруг Рима стоят величественные сооружения, за стенами которых трудятся монахи, следующие заветам св. Бенедикта. Субьяко - небольшой горный городок, в который стоит поехать, чтобы окунуться в неповторимую атмосферу древних монастырей и величия девственной природы.

24/01/2025

24/01/2025

Чудеса античного судостроения

В витринах одного из больших залов Палаццо Массимо собраны уникальные экспонаты, связанные с историей кораблестроения, а точнее с тем, как древние римляне украшали свои корабли, особенно когда их строили лично для императора. Экспонаты зала – это бронзовые детали, которые дошли до нас из далёкого 1-ого века в прекрасном состоянии наперекор многочисленным невзгодам. Об этих невзгодах и о том, что это были за суда , где они стояли, для чего были созданы, стоит рассказать поподробнее.

Неподалёку от Рима есть маленький сказочный город под названием Неми. Он нависает над голубым озером, окружённым густыми лесами, где в древности стоял величественный храм Дианы, и где издревле собирались жители далеких и близких городов, чтобы почтить богиню-охотницу. В моменты важных церемоний в Неми устремлялись как простые, так и очень знатные люди, а в императорский период, конечно же, и властители. Император Калигула приезжал сюда на отдых в загородную резиденцию. Этот живописный уголок прельщал его настолько, что он однажды решил расширить свои владения – создать дворец на голубой глади озера, для чего понадобились соответствующие корабли, достойные столь важной особы.

Одно судно должно было служить дворцом для приемов, оснащённым банкетными залами, второе – святилищем, возможно, связанным с культами египетской Исиды и римской Дианы. Они были созданы между 37-м и 41-м годами н.э. Плавучие дворец и храм были украшены бронзой, золотом, мрамором, мозаикой, скульптурными композициями, портиками и балюстрадами. За пример были взяты богатейшие плавучие дворцы древних греков и египтян. Есть предположение, что был и третий корабль, о котором у нас нет конкретных сведений, то есть, вероятно, было построено не два, а три судна для водной резиденции императора в Неми.

Этим чудесам древнего кораблестроения не суждено было долго украшать голубую гладь. Калигула был убит в 41 г, суда были затоплены там же в озере. Возможно, некоторые дорогие произведения искусства и ценные детали убранства тогда же унесли с кораблей, но многое затонуло вместе с ними. Во все века люди знали, где залегают сокровища, однако озеро Неми – это жерло небольшого вулкана, а соответственно, оно глубокое. Глаз видит, да зуб неймет. Хороших скафандров раньше не делали.

Некоторые смельчаки уже в 15-16 веках умудрялись выудить со дна Неми что-нибудь ценное для своей коллекции, а кому-то доставались лишь доски. Таким образом корабли на протяжении почти двух тысяч лет неумолимо разрушались и разворовывались. После объединения Италии в конце 19 века профессиональные археологи занялись исследованием как самих суден, так и озера. Они пришли к выводу, что единственный способ поднять корабли на поверхность – временно осушить водоём.

План был, но за его осуществление долго никто не брался. Наступили времена фашизма, когда на патриотическом подъёме научились все делать быстро, и специалисты взялись за создание насосов, за реставрацию древнего отводного канала. Вся система была готова к октябрю 1928 года, и вскоре начались работы по извлечению реликтов. Один корабль был извлечен сразу, другой – несколько лет спустя. На поверхности они быстро разрушались, поэтому началось строительство музея там же, на берегу озера.

Но приближались военные времена. Здания для кораблей были построены в 1935, а в 1944 во время отступления немецкой армии оба судна сгорели. Единственное, что можно было сделать – это создать уменьшенные модели того, что исчезло безвозвратно. Музей существует до сих пор. Металлическим деталям кораблей повезло значительно больше. Некоторые бронзовые украшения попали в Палаццо Массимо. Одна часть пришла сюда из частной коллекции, другая была обнаружена археологами во время исследований 1929-1932 годов.

Это и изысканная балюстрада, и устрашающая Горгона, и морды хищных зверей, и двуликие гермы и бронзовые руки – все они когда-то служили украшениями для продольных и поперечных балок, судового руля, носа. И хоть это всего лишь малая часть былого убранства кораблей, но и она производит на нас неизгладимое впечатление, помогая оценить могущество Римской империи и представить великолепие античных дворцов и храмов.

Анна Смирнова (Гид по Риму и Ватикану)
www.gidvrime.it

24/01/2025

Полезные монстры, или Посторонним вход воспрещён

Древние историки писали, что однажды (в середине VII века до н.э.) к берегам Тарквинии причалило греческое судно, на котором приплыл легендарный Демарат, богатый и важный господин из семьи свергнутых правителей Коринфа, который выбрал себе в жёны совсем не богатую, но тоже знатную этрусскую девушку, и у них родился мальчик по имени Лукомон, будущий правитель Рима, взошедший на престол под именем Тарквиний Древний. Помимо этого великого деяния, Демарат прославился ещё и тем, что привез в Этрурию греческую письменность, художественные и ремесленные навыки, мифологических персонажей и многое другое. Всё это хоть и легенды, но они имеют большую долю правды и исторический фундамент. Тесная связь греческой и этрусской цивилизаций в эти времена неоспорима и многократно доказана археологами. Хотя я сейчас не об этом, или не только об этом. Хочу рассказать об одном чудовище, которое приплыло в Этрурию вместе с греками. О страшной Горгоне, изображения которой не сложно найти в музеях этрусской цивилизации.

Приблизительно к моменту появления Демарата у италийских берегов относится одно из самых древних изображений Медузы, найденное в Черветери. Есть даже определённая уверенность, что оно было создано именно в Коринфе и приплыло сюда на корабле. Хоть и считается, что некое подобие Медузы существовало уже в шумерском эпосе и в легендах других древних восточных цивилизаций, но её греческий образ, тот, который все мы знаем и помним с детства, зародился именно в VII веке и связан с Пелопоннесом. То есть, наша Медуза такая же древняя, как сам миф о ней, и была она найдена в 1988-м году во время раскопок в некрополе Монте Абатоне. Тогда археологам невероятно повезло. Была открыта абсолютно нетронутая богатая усыпальница, заполненная до отказа греческими изделиями, истинное сокровище, до которого не добрались грабители могил – заслуга самой Горгоны, ведь её делом было охранять и отпугивать любое зло как от жилища, так и от места захоронения её хозяев. Владельцами этой бронзовой маски с глазами из слоновой кости предположительно было семейство Тарна – именно это имя написано на одной из греческих ваз, найденных в усыпальнице.

В силу своей древности изображение Медузы из Черветери выглядит немного необычно по отношению к более поздним «портретам». Широкая мордочка, низкий лоб, поросячий носик, завитушки в виде змей, которые не больно-то и пугают … Чтобы серьёзно напугать недоброжелателя, она растягивает своими маленькими ручками и без того широкий рот, пытаясь сделать страшный угрожающий оскал. С целью представить себе эволюцию образа, сравните её с Медузой Караваджо. Это мифологическое существо во все века будоражило фантазию художников, поэтому нас с вами уже сложно напугать, но в прежние времена эта небольшая бронзовая маска отлично справлялась со своей задачей. Она висела на стене гробницы и охраняла хозяев до тех пор, пока её бережно не перенесли в римский музей.

В музее на Вилле Джулия вы увидите и головы Горгон, выполненные в терракоте. Их назначение оставалось прежним, но, установленные на крыше здания, они могли также защищать деревянную структуру от дождя и ветра, а через их разверзнутые пасти порой стекала вода и уходила под землю. Именно такие Медузы и другие мифологические персонажи украшали храмы древнего Вейо, в который в начале IV века до н.э. ворвались римляне и одержали долгожданную победу. Всё было разграблено и разрушено, полыхал огонь. Казалось, что боги навсегда покинули этот город, и все исчезло, но это было не так. Какой бы хрупкой ни казалась нам керамика, из которой этруски создавали свои яркие и выразительные украшения, изделий из неё сохранилось не так уж мало. Я раньше упоминала некоторые знаменитые терракотовые статуи из Вейо, но если вы придёте в музей, то вас впечатлят и многие другие терракотовые украшения вейских храмов. И здесь без медуз не обошлось. Одна из них надёжно хранится в витрине.

Взглянув ненароком на глиняную Горгону, можно сильно испугаться. Она была создана позднее бронзовой маски, с которой я начала повествование. За эти годы (более ста лет) её образ прошёл некоторую эволюцию, а также эволюционировали и навыки мастеров. Вполне вероятно, что бок о бок с этрусками все еще работали греки, которые делились секретами, учили молодых ремесленников. Именно в музее Виллы Джулия можно наглядно проследить за тем, как развивалось искусство италийских народов в зависимости о того, с какими соседями они вступали в контакт и что видели во время своих морских и сухопутных путешествий. Греки осваивали новые земли, благодаря их высокой культуре этрусская цивилизация развивалась и крепла, обогащая в свою очередь молодой и полный амбиций Рим. Ведь не случайно именно во времена правления в Риме Тарквиния Древнего, о котором я упомянула в начале статьи, там началось крупное строительство, и на Капитолии вознесся к небесам величественный храм Юпитера. Это всего лишь три звена цепочки: греки-этруски-римляне. Маленький отрезок истории нашей цивилизации. А что было до и после… Но это уже относится к компетенции учёных, а я всего лишь рассказчик .

Анна Смирнова (Гид по Риму и Ватикану)
www.gidvrime.it

24/01/2025

Санта Мария дель Пополо. Деталь

24/01/2025

В церкви Санта Мария дель Пополо. Деталь

21/01/2025

Донарий Аттала, монумент в древнем Пергаме, был украшен бронзовыми скульптурами Эпигона. Мы мало о нём знаем, но как минимум две римские мраморные копии фигур, украшавших Донарий, дошли до нас. Это Галл самоубийца и Умирающий галл.
Донарий был воздвигнут в честь победы над кельтским племенем галатов, обосновавшемся в Малой Азии и близ Пергамского царства. Они угрожали своим соседям, собирали с них дань, но в конечном итоге были разбиты царем Пергама Атталом I в 240 году до н. э. Этой победой Аттал добился власти над обширными территориями и укрепил свое влияние по всему Восточному Средиземноморью.
Мемориал, посвященный победе над галлами, был воздвигнут на акрополе Пергама. Возможно, это был большой цилиндр, поверх которого располагалась скульптурная композиция с изображениями поверженных галлов. Есть вероятность, что Галл самоубийца из коллекции Людовизи (единственный в стоячем положении) находился в центре этой скульптурной группы. Он изображён со своей умирающей женой в тот момент, когда наносит себе смертельный удар в ключицу. Скорее всего, в Пергаме его окружали лежащие фигуры.
Не вызывает сомнений, что в большой скульптурной композиции присутствовал как Галл самоубийца, так и Умирающий галл. Римскую копию первого сегодня можно увидеть во дворце Альтемпс (Римский Национальный Музей), а второго – в Новом дворце Капитолийских музеев. И в том и в другом произведении отчётливо прочитываются кельтские этнические черты и характерные детали, как усы и обруч на шее. О капитолийской скульптуре я уже как-то рассказывала.

20/01/2025

Палаццо Альтемпс – это одно из зданий Римского Национального музея. У него древняя и богатая история, уходящая корнями в XV столетие, когда Джироламо Риарио, племянник знаменитого понтифика Сикста IV, решает построить неподалёку от Тибра дворец и поручает его создание Мелоццо да Форли. Работы должны были закончиться к свадьбе хозяина, но они затянулись. Риарио не успевает насладиться своими владениями – фортуна его покидает после смерти Сикста IV, а у дворца появляются новые хозяева. Дворец расширяют важные архитекторы и украшают фресками талантливые живописцы. Переходя из рук в руки, в 1568-м году он достаётся австрийскому кардиналу Марко Ситтико Альтемпс. Кардинал собирает коллекцию древностей, создаёт прекрасную библиотеку (теперь эти книги хранятся в библиотеке Ватикана). Одним из чёрных моментов в истории этой семьи является казнь сына самого кардинала (в те годы у кардиналом были семьи и дети) – по приказу Сикста V 20-летнего юношу обезглавили за прелюбодеяния, хотя в городе все знали, что понтифик просто не смог простить ему брак с представительницей враждебного для папы семейства Орсини. Чуть позже, в начале XVII столетия в семейной капелле дворца Альтемпс появляется крупная фреска со сценой обезглавливания. В те же годы внук кардинала создаёт придворный театр, который мы теперь знаем как театр Гольдони. В 1690-м году Палаццо Альтемпс распахивает свои врата перед членами Академии Аркадия, зародившейся при дворе Кристины Шведской и дожившей до наших дней. В XVIII веке дворец берёт в аренду Французская дипломатическая миссия, и наступает период пышных приёмов и светских раутов, на которых декламирует Метастазио и музицирует юный Моцарт.
Времена меняются, дворец переходит во владение Апостольской палаты, потом в нём открывают школу, а уже к концу ХХ века Палаццо Альтемпс выкупает государство Италия, чтобы расширить Национальный музей и разместить в нём довольно крупную часть постоянно растущей коллекции. И хоть от произведений, собранных семьей Альтемпс в Риме почти ничего не остаётся , но все пробелы легко восполняются многочисленными шедеврами, перешедшими государству от других благородных семей, и они прекрасно смотрятся в древних стенах дворца.

19/01/2025

Гуляя по Палатинскому холму, можно заметить в густой зелени Фарнезианских садов одну простую и неприметную могилу. Здесь похоронен уроженец Венеции, археолог, архитектор и сенатор Королевства Италии Джакомо Бони. Он был интеллектуалом, знатоком древностей и одним из наиболее экстравагантных персонажей начала ХХ века. Как многие в те годы, он был приверженцем фашизма, верящим в идеалы империи. Копаясь в рыжей римской земле, Бони настолько впитал в себя пыль эпох, что искренне ратовал за возврат к язычеству. Он не только сам справлял античные культы, но и пытался ввести их в быт города и страны. И хоть был он на первый взгляд чудаком, но именно благодаря его исследованиям мы сейчас знаем едва ли не каждый камень на Римском форуме и на Палатине. Закончив важнейшие археологические раскопки и подарив свету грандиозные руины императорских дворцов, ученый занялся созданием садов. Он увенчал холм кипарисами и лаврами и украсил его цветными брызгами роз и олеандров. Его старания по восстановлению флоры императорских владений подарили нам то великое наслаждение, которое мы по сей день испытываем, направляя наши шаги туда, где склоны увиты акантом и где на заре римской цивилизации Ромул вбил свою первую сваю в твердый и неподатливый грунт.

16/01/2025

Каждый из городков, входящих в состав Римских Замков, отличен от другого, как своей архитектурой, так и традициями. Один из самых маленьких, но самых известных, город клубники Неми, взобрался на холм над вулканическим озером. С древних времен эти места славились своими лесами, были богаты дичью, грибами и ягодами. Посреди бурной средиземноморской растительности когда-то красовался храм богини Дианы, к которому съезжались жители окрестных поселений и римляне. Чудесное озеро, носящее то же название, что и сам городок, выбрал для своего роскошного, безопасного и удаленного от шумного Рима жилища император Калигула, создавший здесь для себя плавучую виллу и храм на воде. От уникальных кораблей мало что сохранилось – они сгорели во время Второй Мировой войны. Но жители помнят древнюю историю этих мест, и в Неми по сей день существует небольшой музей, посвященный этим удивительным примерам древнеримского кораблестроения. А что касается охоты, то она здесь продолжается - блюда, приготовленные из дичи, можно попробовать в окрестных ресторанах. И конечно же, закрепившаяся за Неми слава города клубники поддерживается и культивируется. Сюда стремятся люди из разных стран полакомится не только клубникой, но и земляникой, черникой, малиной, ежевикой. Лесных ягод на всех стало не хватать, и окрестные земли покрылись многочисленными теплицами, чтобы в любой сезон туристы не были разочарованы. Но самые вкусные ягоды можно отведать здесь в мае-июне, и поэтому именно в этот период местные жители устраивают для своих гостей веселый и красочный клубничный фестиваль.

15/01/2025

Из любимого римского :) Подготовить цветы тыквы или кабачка, вынув из них пестики, положить внутрь по кусочку моцареллы и по маленькому анчоусу, окунуть в кляр и положить в глубокую сковороду с горячим растительным маслом. Можно, конечно, и во фритюрнице, но мне нравится просто на сковороде. Кляр сделать несложно - я развожу муку холодной газированной водой, некоторые делают на пиве. На все про все у вас уйдет минут 15, а сколько удовольствия!!!

13/01/2025

С Сицилией в сердце

«Блажен ты, когда берёшь в руки карандаш или кисть, а из-под твоей руки выходят стихотворные вирши! Художник - это всегда поэт, которого обстоятельства не вынудят перейти на прозу…
Ты мой брат в этой отчаянной решимости обращать в поэзию каждое повествование, давать ему свободу, оставляя порой незаконченным, хаотичным, едва народившимся, но ни в коем случае не прозаичным, что было бы проще».
Пьер Паоло Пазолини

«Произведение искусства – это всегда сумма радостей и горестей человека, который его создал».
Ренато Гуттузо

Вопрос к любителям итальянского искусства. А сможете сказать или быстро угадать, кто из крупных итальянских художников получил звание лауреата Ленинской премии мира? Зная их творчество и политические убеждения, догадаться не сложно. Ну, а для тех, кто далёк от искусства ХХ века, отвечу сразу на свой вопрос и расскажу об одном из представителей творческой интеллигенции Италии, получившем столь высокую оценку в СССР. Загадывать загадки – не мой профиль. Речь пойдёт о Ренато Гуттузо, которому была присуждена эта премия вслед за его близким другом и не менее талантливым художником Джакомо Манцу. В списках можно заметить весьма громкие имена из разных стран мира. Несомненно Ренато было приятно осознавать, что в длинном перечне лауреатов фигурировал и его кумир – Пабло Пикассо, которого он знал лично и всю жизнь, не скрывая, преклонялся перед его талантом.

Моё знакомство с творчеством Гуттузо началось с крупного полотна в Национальной римской галерее современного искусства. Это было давно, и я тогда многого не знала, в частности, не знала, что в 1942 году в Италии времен фашизма вокруг этой работы разгорелся настоящий скандал. Сюжет, казалось бы, привычен, Распятие Иисуса, но непривычна манера исполнения, которая и вызвала бурю негодования среди представителей католической церкви. Непривычно построение картины, на которой в каком-то огненном беспорядке смешались кони, люди, непривычно, что лица Иисуса не видно за распятым разбойником, непривычен натюрморт на первом плане, хоть и с символами страстей, но будто вырванный из другого контекста, а самой крамольной показалась тогда священникам обнажённая фигура Марии Магдалины, припавшей всем телом к распятому Христу.

Это был один из немногих скандалов, связанных с именем Гуттузо. Надо заметить, что его творчество быстро оценили не только в Советском Союзе, но и во всем мире, в Италии и даже в Ватикане. Наибольшая слава к нему пришла после победы над фашизмом. Даже те, кто был далёк от реализма, социальной живописи и коммунистических взглядов, признавали за ним невероятный природный талант и эмоциональный запал, который он со всей своей сицилийской страстью изливал на холст или бумагу. Как в «Распятии», так и во многих других произведениях Гуттузо по-своему и всегда очень ярко выражал протест, боль, любовь, ненависть… сильные чувства, которые захлестывали художника в разные моменты его жизни. Война стала для него трагедией, о которой было невозможно молчать, надо было кричать во весь голос. А отсюда и нагромождением тел, и алые вспышки, и контраст, и цитаты из «Герники» Пикассо и из «Белого распятия» Шагала, которые легко прочитываются в его произведении.

С чего же начинался его путь? А начиналось всё задолго до Второй мировой войны, когда и Первая ещё не разгорелась. В небогатой, но образованной семье, в Багерии, родился мальчик, который очень рано взялся за кисть. Он так уверенно шёл к своей цели, что уже в 13 лет начал датировать и подписывать свои работы. Как у большинства итальянских подростков того времени, у Ренато была фашистская юность и внушенные пропагандой взгляды, которые быстро развеялись , стоило ему вылететь из своего сицилийского гнездышка и впорхнуть в миланскую и в римскую творческую среду. Не вся интеллигенция, но большинство её представителей прекрасно понимали опасность утвердившегося в те годы фашистского режима. Именно в этой среде и начинает зарождается его социальное искусство. Sfrenato Guttuso (Неистовый Гуттузо, Гуттузо без тормозов) – это прозвище он получил от своих римских друзей-художников. Хоть он и называл себя реалистом, но его творчество полно такой экспрессии, которая даёт нам право причислить его к неоэкспрессионистам или к тем авторам, чьи работы выходят за рамки конкретного стиля.

В 1937-м году он вступает в коммунистическую партию и после этого по впечатлениям от того, что происходит в мире, и от смерти поэта Федерико Гарсия Лорки берётся за свою знаменитую картину «Расстрел в деревне». Она и становится его первым крупным произведением с социально-политической окраской. Коммунистическая партия в этот исторический период становится для Гуттузо символом борьбы с фашизмом и несправедливостью. Он участвует в Сопротивлении , выражает свой протест режиму Муссолини и нацистской Германии, бежит из Рима, а потом втайне возвращается и продолжает работать. Его серия рисунков «Резня» подпольно переходит из рук в руки, от антифашиста к антифашисту и к простому обывателю. Даже в послевоенные годы, когда компартия, и в особенности СССР со своей экспансионистской политикой, многих разочаровали, художник продолжает верить в идеалы равенства и братства, и остаётся до смерти коммунистом.

Нет, не все его искусство связано с политикой. Гуттузо дважды сильно влюблялся, и многие его произведения посвящены любимым женщинам, полны страсти, эротики, восхищения обнаженным телом. Образы Сицилии тоже всегда присутствуют, никогда не покидают его мысли и сердце. «Даже когда я пишу яблоко, в нем есть Сицилия», - говорил он. Гуттузо работал очень много и в числе других жанров постоянно обращался к натюрморту. Его знаменитое и многим знакомое полотно «Вуччирия» - тоже своего рода огромный натюрморт, насыщенный сицилийскими ароматами, яркими красками, шумом большого южного базара и воспоминаниями детства. Что как не эта работа действительно передаёт его характер, темперамент, отношение к жизни и даже к смерти?! Гуттузо писал: «Если живопись не проникает в объект и не приоткрывает его вибрации, если она не начинается с чувственного созерцания объекта, не передаёт поэтику, а воспроизводит лишь его точный эквивалент, значит она опускается до фотографической передачи реальности».

После войны он часто обращался к сюжетам из жизни простых людей, рабочих, однопартийцев, за что нередко ему клеили ярлык соцреалиста. Вглядитесь повнимательнее в его картину «Серные рудники» и попытайтесь причислить её к тому или иному стилю. Он смешал на одном полотне свой собственный стиль и стили своих великих предшественников, добавил в палитру сицилийский колорит, резкие контрасты и поэзию, которая неизменно присутствует в каждом произведении Гуттузо. Или «Похороны Тольятти» - невероятный «коллаж» из черно-белых фигур, портретов исторических персонажей и ярких алых полотен на фоне Колизея бесконечно далёк от социалистического реализма, но алый цвет, цвет любимого флага, присутствует не только здесь, а и в большинстве его произведений. О работе Гуттузо «Рабочие на отдыхе» Пазолини написал поэтический строки:

Формы десяти рабочих
появляются белые над белой кладкой
полдень – это лето.
Но униженная плоть
проецирует тень; это нарушенный порядок
из белых цветов, которые добросовестно соблюдаются
черными. Полдень мирный.

Ренато Гуттузо был красив, силен, энергичен, нравился женщинам, любил жизнь, друзей, сигареты и виски. Он бесконечно много работал, много писал об искусстве, давал интервью… Казалось, что его энергии хватит ещё на сотню лет, но старость никого не щадит. В конце жизни он все чаще в своих картинах обращается к воспоминаниям, пролистывает события, образы, лица. Оживают его детские впечатления. Когда Гуттузо работает над картиной «Вечерний визит», он пишет пустынный дворик в Багерии и в какой-то момент понимает, что двор слишком пуст, хочет населить его, но человеческое присутствие тоже кажется лишним. И тогда рождается образ одинокого старого тигра. В 1986 году умирает его жена Мимизе, и он узнает, что сам тяжело болен. Гуттузо закрывается дома, не допускает к себе даже близких друзей. Одинокий тигр остаётся один на один со своими воспоминаниями. Как это ни покажется странно, но из того минимального количества людей, которым разрешено заходить к больному, есть священник, друг художника, архиепископ Фиоренцо Анджелини. По его словам, в последние дни они много говорили о религии, и Ренато изъявил желание быть отпетым в церкви. Так и было сделано. Когда он умер, состоялось двое похорон, светские, с однопартийцами и красными флагами, и религиозные - в храме. Его похоронили в любимой Багерии, а надгробие на могилу создал его старый и любимый друг Джакомо Манцу.

Анна Смирнова (Гид по Риму и Ватикану)
www.gidvrime.it