26/01/2025
Пять часов экскурсии вчера пролетели на одном дыхании. Несмотря на непростые темы, я, как мог, искрил юмором и старался прыгнуть выше своего роста. Правда, один эпизод слегка выбился из общей канвы. Договорившись с охранником, я завёл людей на территорию школы Умария. Это одно из моих любимых мест в Старом городе — страж на скале, которая возвышается на несколько метров над камнем Сахры под Куполом Скалы. Вы можете мне сказать, что камень Сахры не имеет никакого отношения к Святая Святых, и будете правы, но я сейчас хочу рассказать не об этом и даже не о крепости Антония, нашей иерусалимской Бастилии, а о своих ощущениях.
Итак, зашли мы в школу поговорить о том, что осталось от церкви Отдохновения. И когда я, показывая на минарет Гаванима, рассказывал, как освободители Иерусалима собрали его из камней церкви, даже не удосужившись сбить образы с капителей, раздался утробный крик. Он был похож на трубный глас осла или всхрапывание боевого верблюда. На мгновение мне подумалось, что это поднялся Дарбас аль-Курди аль-Хаккари. Некстати вспомнилось, что его специально положили у входа в церковь, чтобы отгонять франков, а я-то как раз о франкских капителях и рассказываю.
Увидев сторожа, я выдохнул. Хоть не соратник Салах ад-Дина. Наверное, купюра бакшиша, что я вручил, оказалась поддельной, перебирал я в уме варианты. Проследив за взглядом сторожа, я увидел, что один из экскурсантов стоит в проёме двери одного из классов и с интересом заглядывает внутрь. Именно его от пересечения заветного порога и предостерегал этот крик. Я помахал участнику нашей прогулки и просигнализировал сторожу, что всё хорошо. Тот улыбнулся во все свои крепкие крупные зубы и поднял палец вверх в международном жесте. Как же хорошо, что я не пожалел на бакшиш, подумал я. Ведь мог бы палец и вниз показать.
Лично я провожу в Восточной части города времени не меньше, чем в Западной, поэтому вся ситуация была воспринята мной как будничная, здесь часты крики, гомон и рыки. Но поставленный голос сторожа произвёл глубокое впечатление на некоторых участников группы.
— Как же можно так орать? — спросила одна из дам в группе.
Я ответил, что тоже был поражён глубиной голоса, но и логика действий сторожа вполне понятна.
— Мы здесь дома, а этот дядька здесь на птичьих правах, — отрезала она.
Я сменил тему, продолжив рассказывать об Антонии и о том, откуда, опираясь на скутумы, лезли римские солдаты. Потом был изумительный музей францисканцев. Мы закончили и я тепло попрощался со всеми, но по дороге домой я продолжал прокручивать в голове, какие ошибки я допустил и что надо исправить на будущее.
Подумал, что в будущем мне нельзя так возбуждаться от вида капителей XII века. Ведь когда я в экстазе рассказываю о своём любимом Королевстве и забываю обо всем вокруг, кто-то в группе может интересоваться совсем другим, например современной системой образования в арабских школах. Соответственно, мне надо предупреждать людей заранее.
Сделав технические выводы, я вспомнил фразу той дамы. Близкий мне ответ был бы: мы все в этом мире гости и пришли сюда на краткий миг. Кто-то из гостей, кого мы встречаем на своём пути, спешит заявить, что он тут хозяин. Кто-то разберёт то, что осталось от других гостей, и поспешит повесить табличку: «Вас здесь не стояло».
Вернувшись домой с такими мыслями, я снял меч со стены. И только помахав им минут пятнадцать, привел мысли в порядок.
